Бухта Бо[СИ] - Олифант Олифант

— На кораблях, тем временем, всё было готово к отплытию. — Папаша Бо, прикрыл глаза, вспоминая. — Капитан Рене прохаживался по палубе галеона, с нескрываемой радостью поглядывая на фрегат. Дождавшись, пока мы погрузим в трюм корзины с провизией, он поднял руку, призывая к вниманию

— Джентльмены, — начал он. — Как я обещал, мы выходим в море и берём курс на Тортугу. Если, не приведи Господь, видим на горизонте вражескую эскадру, удираем от них во все лопатки. Никаких стычек, пока не прибудем в порт. Там каждый из вас получит причитающуюся ему долю от стоимости этого красавца фрегата и сможет преспокойно целый год пропивать её на берегу. Те же, кто захочет стать по настоящему богатым человеком и до старости возить своё брюхо в карете, отправится со мной в новую экспедицию. Теперь нам станут по зубам караваны, гружённые золотом, а не только жалкие прибрежные купчишки. Клянусь, я уже вижу вас, джентльмены, разодетых в пух и прах, на собственных плантациях.

— Ура, капитану, — заорали пираты.

— Поднять якоря, — рявкнул Рене.

Возвращение на Тортугу было на редкость спокойным. В первые дни моряки тревожно вглядывались в даль, в поисках охотников, однако, время шло, а горизонт оставался чист. Лёгкий попутный ветер отгонял дурные мысли и наполнял паруса кораблей. Пираты валялись на палубе, отдыхая после вахт. Даже братья Фаричелли, обосновавшиеся на носу судна среди тюков с табаком, вели себя на удивление мирно. Бо, собиравшийся навсегда покинуть капитана Рене, скучал в каюте, листая Библию. Денег, скопленных им за время службы, вполне хватало на покупку небольшого дома на материке, но было недостаточно для праздной жизни. Видимо, придётся вспоминать изрядно забытую профессию ветеринара. От этих мыслей его отвлёк стук в дверь.

— Эй, док, — на пороге стоял боцман. — С этими паршивыми Фаричелли что–то неладно.

— Надеюсь, их кто–то прирезал ночью, — невесело пошутил Бо.

— Я думаю, тебе надо взглянуть, — ответил боцман и добавил шёпотом, — ни капитан, ни команда пока ничего не знают.

— Взгляните на это божье создание, — Папаша Бо, нагнувшись, подхватил под мышки, спящего у него в ногах мопса. Тот сердито засопел, недовольно косясь на хозяина. — Стоит ему захворать, уверяю Вас, что смогу вылечить беднягу. Совсем другое дело человек. Увидев братьев, мечущихся в бреду, среди собственных испражнений, я растерялся. Мне, привыкшему зашивать сабельные раны и извлекать пули, сделалось по–настоящему страшно. Это могла быть дизентерия, тропическая лихорадка, холера. Всё, что угодно! Я склонился над ними. Тела братьев покрывала мелкая сыпь. Шепнув боцману, не приближаться и не подпускать никого к больным, я бросился в свою каюту. Там, при дрожащем свете лампы, перелистав несколько книг по медицине, я понял, с чем мы столкнулись. Это была чёрная оспа!

— Ты уверен? — капитан Рене не мигая смотрел на Бо.

— Думаю, что через пару дней с ними будет покончено.

— Но, откуда могла взяться эта треклятая оспа? Неужели с фрегата?

— Нет, сэр. Братья на берегу нашли брошенное логово контрабандистов. Видимо, там и подцепили заразу.

Рене прошёлся по каюте. Достал из сундука бутылку рома, отхлебнул.

— Одно радует, что эти твари не ладят с командой. Боцман ты дотрагивался до них?

— Нет, сэр! Услышал стоны и сразу же побежал за доком.

— А ты? — капитан повернулся к Бо.

— Кто–то должен был их осмотреть, растерялся тот.

— Ты всё сделал правильно, сынок, — успокаивающе произнёс Рене. — И, как я понимаю, пришла твоя очередь спасать корабль, экипаж и, чёрт побери, себя самого.

— Накроем их куском парусины и выбросим ночью за борт, — горячо зашептал боцман. — От этой напасти лекарств не существует.

— Нельзя, что бы они целый день пролежали на палубе, — горячо возразил Бо. — Их надо убирать с судна немедленно.

— На глазах у всей команды? — рассвирепел боцман. — Думаешь, в экипаже все полные олухи и не поймут, что означают больные, которых вышвыривают в море?

— Док объяснит ребятам, что у Фаричелли какая–нибудь мудрёная зараза, — успокаивающе положил руку на плечо боцману капитан. — Посадим их в шлюпку и отправим на берег.

— А, как быть с моряками, которые повезут их? — не унимался тот. — Я к братьям больше на пушечный выстрел не подойду.

— Есть выход, — просиял Бо. — Тому, кто переболел оспой, она больше не страшна. У нас в команде двое таких моряков.

— Решено, — капитан вновь приложился к бутылке. — Боцман, готовь шлюпку. А ты док — за гребцами. И, пусть сначала зайдут ко мне.

— Наш план сработал идеально, — Папаша Бо почесал мопса за ухом. — Я сообщил команде, что братья заразились тропической дизентерией и сейчас будут высажены на берег. Как мы и ожидали, никто не полез помогать грузить несчастных в шлюпку. Двое матросов, с покрытыми оспинами лицами, помалкивали.

— Прокатись с ними до берега, сынок, — шепнул мне на ухо Рене. — Избавитесь от Фаричелли, на обратном пути утопите лодку и возвращайтесь вплавь. А я прикажу вымыть палубу ромом. И поспешайте!

Папаша Бо, не снимая с колен мопса, потянулся за новой сигарой. Прикурил.

— Когда шлюпка вошла в бухту, один из гребцов попросил у меня глоток рома. Я нагнулся к бочонку и… очнулся уже на берегу. Рядом на куске парусины хрипели умирающие братья Фаричелли.

Бо, пошатываясь, встал на ноги и увидел в полумиле от себя удаляющуюся шлюпку.

— Эй, — закричал Бо и побрёл к воде. Голова кружилась и болела.

Он решил, что его забыли в спешке.

— Эй, — замахал Бо руками, войдя по пояс в воду.

Плыть за шлюпкой было бы безумием.

— Ладно, — сказал он вслух. — Сейчас Рене вам задаст. Хорошенькое дельце, забыть на берегу костоправа.

Бо, покачиваясь, повернул к берегу, и только сейчас заметил рядом с лежащими Фаричелли, саквояж с инструментами, свой сундук и бочонок.

— Странно, — остановился он. — Я ничего не брал.

Голова болела, мешая собраться с мыслями.

— Наверное, от жары я потерял сознание, и эти бродяги решили, что и у меня оспа.

Бо сел, погрузившись по шею. Зачерпнул ладонями воды, вылил на голову. Оглядел берег. Пляж был завален иссохшим на солнце мусором. Небольшая стая обезьян таскала из набегающих волн крабов и не обращала на него внимания. Фаричелли, накрытые выцветшим куском парусины, лежали не двигаясь. Рой мух, гудя, клубился над ними. Бо встал, вышел из воды, забрал свои вещи и, катя ногой бочонок, двинулся прочь от умирающих.

— Уж не знаю почему, сэр, — Папаша Бо честно округлил глаза, — но я не испугался. Почему–то был уверен, что не заболею этой треклятой оспой. Тем не менее, снял всю одежду и утопил в воде, привалив камнем. Затем вымылся сам, используя вместо мочалки пучок водорослей. Из лекарств у меня был только ром, в целебной силе которого я не сомневаюсь и по сей день. Вот им–то я и лечился до захода солнца.

Продрогший до костей Бо проснулся на рассвете. Одежды на нём не было, и Бо с трудом вспомнил, почему. Рядом с открытым бочонком рома лежало штук пять обезьян. Одна валялась совсем рядом, уткнувшись мордой в песок. Бо пихнул её ногой, та заворчала, но так и не проснулась.

— В конце концов, — сказал он сам себе, — буду ловить мартышек на ром. И жрать.

Бо представил, как сдирает шкуру с обезьяны и его замутило.

Закрыл бочонок крышкой и придавил её валуном. Затем, осторожно ступая меж острых обломков раковин, вошёл в воду и, нашарив на дне одежду, натянул на себя мокрые штаны и рубаху. Пора было начинать думать о жилище и пропитании.

Бо вспомнил, что полгода назад, их галеон останавливался в этой бухте, что бы продать контрабандистам пару дюжин тюков с мануфактурой. Тогда Рене с моряками высаживался на берег и вернулся с запасом свежей воды. Внимательно осмотрев полосу джунглей, тянувшуюся вдоль пляжа, Бо отметил место, где зелень была гуще и ярче. Обжигая ступни о горячий песок, и стараясь обходить обезьяний помёт, он направился туда.

— Воду я нашёл без труда. Там же, у родника, подобрал пару кокосов. Напившись и позавтракав, вернулся на пляж. Достав из саквояжа лупу, развёл небольшой костёр. Оставалось последнее, — Папаша Бо перекрестился, — избавиться от братьев Фаричелли. Не будь у них оспы, клянусь, сэр, похоронил бы их, как подобает христианам. Увы, да простит меня Всевышний, пришлось забросать покойников сухими ветками и предать огню. Заметьте, я спасал не только себя, но и несчастных обезьян. И каждого, кто решил бы посетить эту бухту!

Исследуя свои владения, Бо несколько раз обошёл пляж, и он ему неожиданно понравился. Несколько пугали джунгли, скорее всего, полные насекомыми и змеями и Бо решил со временем расчистить заросли, вокруг источника. Из досок, брошенных пиратами, чинившими здесь суда, можно было построить вполне сносное жилище. Море было полно моллюсками и рыбой. Спелые кокосы с глухим стуком падали на песок.